Любовь Сейдж [= Техас! Сейдж ] - Сандра Браун

Гости расточали им комплименты. В комнатах звенел смех и слышались веселые разговоры. День получился радостным.

Для Сейдж прием проходил, как в тумане. Девушка рада была свалившимся на нее обязанностям, они помогали ей держаться подальше от Харлана и позволяли не думать о нем.

Не успела Сейдж осознать, как много времени прошло, а все уже собрались на крыльце, чтобы проводить новобрачных. Лори подошла к каждому, обняла по очереди, потом обхватила руками всех троих — Чейза, Лаки и Сейдж. На глаза ее навернулись слезы, и она сказала им последнее:

— До свидания. Я вас всех так люблю! Спасибо вам, что вы были такими чудесными детьми! Спасибо вам, что вы счастливы за меня!

— Забирай-ка ее отсюда, Пэт, — пошутил Чейз, — она начинает протекать.

Среди смеха и града добрых пожеланий Пэт проводил свою жену к ее машине — не могли же они отправиться в свадебное путешествие в его патрульном автомобиле — и молодожены отъехали под дождем конфетти.

Гости начали расходиться, и, наконец, в доме осталась только семья. Пока малыши спали наверху, мужчины включились в неприятные обязанности по уборке.

Когда все было сделано, они собрались за кухонным столом, чтобы поесть сэндвичей.

— Свадебный торт и все эти изящные нарядные бутербродики просто ничего не дают, — сказал Чейз, водружая куски ветчины и швейцарского сыра на ломоть черного хлеба.

— Может, нам нам следовало упаковать Лори и Пэту в дорогу ланч, — заметила Девон. — Они ели меньше всех, а у них впереди долгая дорога.

Молодожены планировали поехать в горы Нью-Мексико, где на большой высоте лежал снег. Они не собирались кататься на горных лыжах, но намеревались наслаждаться друг другом и видами, открывающимися из окон уютного номера в шикарном отеле для горнолыжников.

— Ты что, смеешься? — Хохотнул Лаки. — Они, наверное, уже остановились на ночлег милях в десяти отсюда. Готов держать пари, что Пэт не дотянул дальше одного из этих мотелей на границе штата.

— Насколько я понимаю, они бывают очень романтичными, — сказала Марси, с насмешкой поглядев на Девон и Лаки.

Лаки протянул руку и сжал плечо жены.

— Будь я проклят, если ты не права, Марси. Девон славилась тем, что никому не давала спуску.

Нисколько не смутившись, она закинула руку за шею Лаки и крепко и долго поцеловала его в губы. Когда она, наконец, отпустила супруга, тот с трудом перевел дыхание.

— Обожаю свадьбы. Женский пол на них так распаляется.

Сейдж бросила нервный взгляд на Харлана. Он наблюдал за нею с неподвижной сосредоточенностью леопарда. Девушка встала и прошла с пустым стаканом к холодильнику, чтобы налить себе молока. «В движущуюся цель попасть труднее», — подумала она, чувствуя себя дичью в перекрестье прицела.

Чейз застонал.

— И что мне толку, если распалится Марси!

— Единственный недостаток в рождении ребенка. Сколько еще? — сочувственно спросил Лаки.

— Еще две недели! Мы считаем каждую минуту, — ответила Марси, утешающе обнимая мужа за плечи. Чейз опустил голову ей на грудь.

— Главное в свадьбах и женщинах, — мечтательно сказал он, — это органная музыка. Она напоминает звуки, которые они издают, когда занимаются любовью.

Сейдж уронила стакан. Он упал на пол и разлетелся вдребезги. Молоко забрызгало ей чулки и туфли. Марси оттолкнула голову Чейза.

— Тебе должно было бы быть стыдно! Ты смутил сестру, и я ее нисколько не виню.

Лаки так хохотал, что схватился за живот.

— Удачно сказано, старший брат. Хотел бы я сам это придумать.

Девон, как и Марси, изо всех сил старалась сдержать смех.

Сейдж не осмеливалась взглянуть на Харлана. Такой разговор годился для счастливых семейных пар, которых не смущали шутки по поводу секса. Но он был мучителен для людей, таивших постыдный секрет.

Сейдж промокнула пролитое молоко кухонным полотенцем и случайно порезала руку осколком разбитого стекла. Девушка все еще склонялась над грязной лужей, когда в ее поле зрения попала знакомая пара сапог.

Харлан присел рядом с ней на корточки и начал подбирать самые крупные осколки.

— Позволь мне помочь.

— Нет, спасибо.

Он поймал ее руку.

— У тебя идет кровь.

— Пустяки, — ответила Сейдж, вырывая руку. — Я пойду наверх переодеться.

Она стремглав взбежала на второй этаж, вывернулась из платья, резким движением скинула с ног замшевые туфли и стянула колготы. Свой наряд она сменила на пару самых своих старых джинсов, сапожки для верховой езды и теплую куртку. В аптечке ванной комнаты девушка нашла полоску пластыря и налепила ее на порез, а потом с трудом просунула пальцы в тесные кожаные перчатки. Уже через пару минут она спускалась обратно по лестнице, неся новый арапник, который получила в подарок на Рождество.

— Я собираюсь проехаться верхом, — объявила Сейдж, пролетая через кухню и не замедляя при этом шаг.

— Сейчас? — Чейз выглянул в окно. — Уже почти совсем темно.

— Я скоро вернусь.

Прежде чем ее успели остановить, девушка выскочила на заднее крыльцо и побежала к конюшне. Оседлала свою любимую лошадь Сейдж просто-таки с рекордной скоростью. Как только они оказались за воротами, девушка пустила лошадь галопом.

Ветер трепал ее волосы, холодил щеки, прикасаясь к влажным следам слез. Сейдж пришлось проскакать немало, прежде чем ее оставило напряжение, которое распирало грудь с такой силой, что казалось она вот-вот разорвется.

Девушка втянула в себя холодный воздух. Легкие у нее заломило так, что даже слезы выступили на глаза, но, по крайней мере, это была другая боль. В течение двух недель, с того самого момента, когда Сейдж узнала о намерении матери выйти замуж, она боролась с чувством утраты.

Девушка знала, что это эгоистично. Она не хотела бы лишить мать и Пэта совместного счастья. Но их женитьба только усилила ее ощущение потерянности.

Что она будет делать? Где она будет жить? Кто ей близок?

Лори сказала им, что планирует жить в домике Пэта. Лаки стал возражать.

— Это твой дом, мама.

— Это НАШ дом, — поправила его Лори. — Он принадлежит нам всем. Но вы с Девон пользуетесь им, чтобы растить свое семейство, и я этому беспредельно рада. Я люблю этот дом! И я любила человека, который его построил. Но теперь я люблю другого человека и хочу жить в его доме, с ним, как его новобрачная.

Сейдж знала, что ей всегда будут рады на ранчо.

Это и ее дом. Как сказала Лори, он принадлежит им всем. Девон и Лаки ее не выгонят.

И все же теперь она будет чувствовать себя лишней. Дом должен служить одной семье. Сейдж больше здесь не своя. И у Лори с Пэтом ей тоже не место. Ей нигде нет места… и точка.